Автор: Светлана Алексеевна Курчевская
ГБПОУ «Московский государственный образовательный комплекс»
Исследовательская работа на тему:
Развитие института сестёр милосердия в России (1715-1917 гг.)
2024
СОДЕРЖАНИЕ
|
Введение ……………………………………………………………………..… Основная часть 1. Начало становления. Реформы Петра I …………………………………. 2. Сестринское дело второй половины XVIII века. Время правления Марии Федоровны …………………………………….. 3. Первое руководство по сестринскому делу. Христофор фон Оппель …………………………………………………… 4. Появление в России общин сестер милосердия ………………………… 5. Сестринское дело во время Крымской войны (1853 – 1856 гг.) ……… 6. Становление процесса обучения сестер милосердия …………………… 7. Деятельность сестер милосердия в период Русско-японской войны ( 1904 – 1905 гг.) ………………………………. 8. Сестры милосердия на полях Первой мировой войны ………………… Заключение …………………………………………………………………….. Список использованной литературы ………………………………………… |
3
5
9
13 15 17 21
23 29 30 34
|
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования определяется, прежде всего, недостатком милосердия в жизни современного человека, о чем с уверенностью говорят многие исследователи. Современная цивилизация, благодаря несомненным научным и техническим достижениям, кардинально изменила жизнь людей и подняла их материальное благосостояние на невиданную ранее высоту. Для высокоразвитых стран более не существует проблемы голода, от которого человечество страдало на протяжении всей своей истории; медицина позволила справиться со многими ранее смертельными болезнями и эпидемиями и продлить средний срок человеческой жизни, значительно сократилось рабочее время, увеличилась продолжительность свободного времени, достижимыми для посещения стали практически любые районы земли. И, хотя в идеологии высокоразвитых стран сейчас важное место занимают темы: «права человека», «толерантность», «милосердие», тем не менее, далеко не все проблемы в обществе уже решены. Более того, современная цивилизация породила и новые проблемы, в частности, такие глобальные, как демографический и экологический кризис. Характерной чертой современной цивилизации является и рост индивидуализма, особенно связанный с погружением множества людей в виртуальную действительность, создаваемую компьютерами и Интернетом.
Проблема милосердия в настоящее время привлекает все больше внимания самых широких общественных кругов, в том числе и ученых. В связи со всем этим особую актуальность приобретает изучение тех форм благотворительности и тех социальных институтов, которые ею занимались в дореволюционной России. Одним из таких институтов, зародившихся в XIX веке, были общины сестер милосердия. Потому не случайным является стремление возродить ныне этот институт и рост интереса к его деятельности в прошлом.
При этом возникает множество вопросов, связанных с эффективной организацией данного института в современных условиях. Чтобы ответить на них, надо, в первую очередь, обратиться к изучению истории общин сестер милосердия, необходимо исследовать то влияние, которое сестры милосердия оказывали на развитие русской культуры, на их роль и место в жизни дореволюционной России. Только правильно оценив опыт прошлого можно — с учетом современных реалий — создать действительно необходимый и востребованный, оптимально организованный социальный институт.
Проблемы организации института общин сестер милосердия, свойственные дореволюционному периоду, актуальны и сегодня, особенно в связи с появлением православных сестричеств в современной России. Этим можно объяснить и возрождение дискуссий по поводу восстановления служения женщины в церкви.
Объект исследования — институт сестер милосердия в дореволюционной России.
Предмет исследования — социокультурные аспекты деятельности сестер милосердия в России.
Цель исследования:
изучить развитие института сестер милосердия в дореволюционной России, выявить его основные тенденции и этапы;
Задачи исследования:
1) проанализировать историко-культурную трансформацию смысла понятий «сестра милосердия» и «община сестер милосердия»;
2) выявить и рассмотреть проблемы, возникшие в деятельности общин сестер милосердия на рубеже XIX-XX вв
3) выявить и проанализировать роль общин сестер милосердия в процессе роста социальной активности женщин в России в XIX — начале XX вв., в процессе общей демократизации общества, в просвещении населения и в нравственном влиянии на жизнь общества;
4) исследовать характер образа сестер милосердия, сложившийся в общественном сознании и культуре России второй половины XIX — начала XX веков.
Начало становления. Реформы Петра I
Сестринское дело — не как общественное явление в монастырских больницах, а как официально утвержденная и регламентированная профессия в госпиталях и социальных учреждениях — обязано своим рождением на Руси царствованию и реформам Петра I (1672-1725). Создание русской регулярной армии и флота положило основу для развития регулярной военно-медицинской организации. Военная медицина в свою очередь могла прогрессивно развиваться только при условии такого же прогрессивного подъема гражданской медицины.
Начало сестринского дела в России ознаменовано следующими событиями.
В 1715 году по Указу Петра I создаются Воспитательные дома, в которых должны были служить женщины. В обязанности входил уход за здоровыми и больными детьми. Часто это были новорожденные подкидыши. Воспитательные дома такого типа находились в центре внимания общества и получали многочисленные пожертвования от частных лиц.
В 1716 году в «Уставе воинском» законодательно регламентируется организация медицинской помощи раненым и участие женщины в уходе за ними. Согласно Уставу: «Рядовые солдаты в поле и кампаниях от великих трудов и работы в болезни часто впадают и при жестоких акциях ранены бывают, того ради есть потребность построить полевой лазарет».Такой лазарет в некотором месте, в деревне или городе, или в некоторых палатах, как случай требовать будет, учрежден быть может». Лазарет возглавляет «особый госпитальный инспектор, доктор, священник, лекарь, с доброю (т.е. хорошею, доброкачественною) полевою аптекою и с некоторыми подмастерьями».
«Потребно всегда при десяти больных быть для услужения одному здоровому солдату и нескольким женщинам, которые оным больным служить имеют и платье на них мыть…». Как видно из Указа, женский уход в госпиталях начинался с организации службы по обеспечению больных чистой одеждой и постельным бельем. Проще говоря, первые сестры были в первую очередь прачками, а потом уже сестрами в современном понимании этого слова. Однако, в последующих Уставах военных госпиталей и регламентах гражданских госпиталей в 20- 30- х годах XVIII века характер женской санитарной помощи все более конкретизируется и уточняется.
В 1722 году Указом Петра I госпиталям в Санкт-Петербурге, Котлинске и Ревельске предписывалось иметь по одной «старице» и ее помощнице для надзора за работницами и бельем. Понятие «старица» имеет двоякое толкование в данном контексте. Старицей в петровские времена называли женщину преклонных лет или монахиню. В обязанности старицы вменялось следить за поведением женщин в госпитале. Постоянное присутствие женщины в мужском обществе еще считалось явлением неординарным, вызывало много дискуссий, а поэтому только сохранение высокой нравственности в госпиталях могло гарантировать дальнейшее развитие женского ухода за больными. В последующих указах функции «старицы» конкретизировались. Так, в 1735 г. в «Генеральном о госпиталях регламенте» (Полное собрание законов Российской империи, 1830. т.9) было записано: «Работниц иметь в госпиталях для мытья платья и всего белья больных по болезням. Для надзора над бельем и над работницами иметь во всяком госпитале по одной надзирательнице и по одной помощнице из старых вдов или добрых замужних жен, которые похвалу на себе носят доброго состояния, и в сем параграфе помянутых работниц держат в крепком призрении, чтобы ни единая из них могла сходства иметь и разговаривать с молодыми холостыми лекарями и учениками, так и с больными или с караульными солдатами или с надзирателями и накрепко смотреть, чтобы, кроме помянутых, другие женщины ( какого бы звания они ни были) в госпиталь не входили…». Кроме надзора за работницами, в обязанность «старицы» и ее помощницы входило «смотреть за чистотой палат и белья больных».
Попытки создать женскую службу в госпиталях носили временный характер и не получили устойчивого развития. Во многом эта инертность объясняется тем фактом, что после смерти Петра I в 1725 году к власти пришли противники его реформ. Понятие «женская служба в военных госпиталях» продолжало существовать в государственных Указах и госпитальных регламентах, но на практике оно было почти забыто.
Сестринское дело второй половины XVIII века. Время правления Марии Фёдоровны
В середине XVIII века женский уход за больными стал осуществляться в гражданских больницах. В 1776 году в Москве создана Екатерининская больница на 150 коек. В больничный штат входили главный доктор, один лекарь, два подлекаря и 24 сиделки мужского и женского пола. «В отчетах ревизоров, назначаемых медицинской коллегией для проверки, за 1785 год отмечено: «Для приготовления пищи, для мытья белья и содержания в чистоте постелей имеется при госпитале довольное число женщин из солдаток (солдатских жен ) и им пристойная плата производится. Оные (т.е. иные, другие) женщины употребляются к услужению больным, для которых по роду болезней их присмотр приличен.» Итак, женский труд по уходу за больными в госпиталях начинает находить признание. Пока этот труд- неквалифицированный. Однако, уже идет речь о специальном образовании для существовавших в народе во все времена повивальных бабок, то есть- акушерок. В 1754 году в Москве и Петербурге учреждаются первые повивальные школы. В 1764 году создается первая родовспомогательная больница.
Еще в начале XVIII века в Москве появились повивальные бабки, обученные за рубежом. В 1754 году, когда в России были созданы собственные повивальные школы, для учениц было выписано несколько экземпляров книги по акушерству шведского профессора Горна. В это же время в Сенат был послан проект «присяги повивальных бабок». Согласно этой присяги повивальные бабки обязывались: «Когда востребована буду, днем и ночью немедленно ходить, всякую возможную прилежность и усердие оказывать… Если родины продолжительны будут, к муке напрасно не склонять и не принуждать, а буду ожидать настоящего времени, при том браных слов, клятв, пьянства, непристойных шуток, неучтивых речей и прочего совершенно удерживаться…». А 30 января 1797 года специальным указом во всех губернских и уездных городах России введена должность повивальных бабок.
В 1763 году в Москве была открыта больница на 25 коек, названная Павловской в честь будущего императора Павла I. За больными мужского пола ухаживали солдаты, которых присылали из Военной коллегии. Для ухода за больными женского пола нанимали женщин из числа солдатских жен. «В Павловской больнице в Москве для ухода за больными по штату полагалось иметь баб -сиделок из жен и вдов больничных солдат. Одна из них предназначалась для осматривания больных женщин и проведения простейших процедур. Позже в Павловской больнице было постановлено нанимать только женский обслуживающий персонал- сиделок и кухарок.» (1)
Также в 1763 г. известный русский просветитель И. И. Бецкой предложил создать в России систему учреждений для воспитания и профессиональной подготовки детей-подкидышей. Идею одобрила императрица Екатерина II. Она издала манифест о создании в Москве воспитательного дома на благотворительной основе и первой внесла 100 тыс. рублей. Учреждение было рассчитано на 500 детей, но обычно в нем находились около 1400. Правила приема детей в дом были следующие:
«1) принимать в оный детей, кои либо тайно рождены, либо от убогих и неимущих родителей произошли, и через то избавить их от безвременной погибели;
2) воспитать сих детей в пользу государства;
3) принимать бедных женщин, коим приходит время родить, чтобы они в том доме освободились от бремени».
В 1770 г. Воспитательный дом с аналогичными целями был основан и в Петербурге.
Правильная организация работы воспитательных домов по обучению и профессиональной подготовке своих воспитанников давала положительные моральные и материальные результаты. Подводя итог благотворительной деятельности воспитательных домов, императрица Мария Федоровна, под контролем которой с 1797 г. осуществлялась их работа, писала: «Так как Воспитательные дома достигли уже той степени, что доходы значительно превышают все расходы, то и наступило время употребить сей избыток на распределение действия главнейшей обязанности Воспитательных домов — благотворение страждущему человечеству». Таким «благотворением страждущему человечеству» была организация строительства больницы для бедных.
Таким образом, в 1803 году по инициативе императрицы Марии Федоровны при Воспитательных домах в Петербурге и Москве были учреждены так называемые «Вдовьи дома» — приюты для бедных вдов, оставшихся без средства к существованию. Согласно идее императрицы Марии Федоровны, в стенах Вдовьих домов предстояло создать систему постоянного ухода за престарелыми и больными вдовами. Для воплощения идеи в жизнь предполагалось иметь постоянный персонал. Так, для ухода за престарелыми и больными была набрана особая группа женщин из числа вдов, которые уже проработали в других благотворительных учреждениях императрицы не менее 15 лет. Женщины получили особое название- «сердобольные вдовы». В разные годы во Вдовьих домах содержалось разное количество пациентов. Но, как правило, всегда на одну сердобольную вдову приходилось около десяти призреваемых.
Очень скоро организаторы Вдовьих домов осознали, что труд сердобольных вдов можно применить не только в уходе за престарелыми постояльцами Вдовьего дома, но и в больнице. Так, при Московском Вдовьем доме (а в начале своего существования он располагался в здании на углу Лефортовской улицы и Проезжего переулка в Москве) была специально построена и в 1806 году открыта Больница для бедных. С этих пор «больные всякого состояния, пола и возраста, всякой нации, бедные и неимущие (а не только престарелые вдовы) могли получать надзор сердобольных вдов». С одной стороны сердобольные вдовы продолжали выполнять свои основные обязанности по уходу за престарелыми обитательницами Вдовьего дома, с другой стороны — получили возможность ухаживать за больными в больнице и на дому и получать за свой труд плату.
В это же время организаторы Вдовьих домов уже понимали, что только обученный персонал должен и может правильно осуществлять уход за больными. Следующим шагом императрицы Марии Федоровны стало создание обучающего курса по профессиональной медицинской подготовке сердобольных вдов. Экспериментальной базой для реализации этой идеи стал Санкт-Петербургский Вдовий дом. В 1814 г. по распоряжению императрицы Марии Фёдоровны из Петербургского «вдовьего дома» на добровольных началах были приглашены и направлены в больницу женщины для «прямого назначения» ходить и смотреть за больными.
После годичного испытания 12 марта 1815 г. 16 из 24 вдов были приведены к присяге, и императрица на каждую посвящённую вложила особый знак — «Золотой Крест», на одной из сторон которого было написано «сердолюбие». В 1818 г. в Москве был создан Институт сердобольных вдов, а при больницах стали организовывать специальные курсы сиделок.
С января 1818 г. дежурства сердобольных вдов (17 человек) были учреждены и при Московском вдовьем доме. Одежда сердобольных вдов отличалась от одежды остальных обитательниц вдовьего дома — они носили платье коричневого цвета. За 2 недели дежурства в больнице они получали по 1,5 рубля серебром и пищу по особому расписанию. Сердобольные вдовы могли быть отпущены в частные дома для ухода за больными и имели право получать за свой труд денежное вознаграждение. Через 10 лет добросовестной работы вдова ежегодно получала награду — 45 рублей серебром, через 25 лет — 90 рублей.
Институт сердобольных вдов существовал в России до 1892 г., а затем был упразднен. Он явился прототипом общин сестер милосердия, которые в России начали создаваться с 1854 г. За период своей деятельности сердобольные вдовы оставили о себе добрую славу на поприще милосердия и ухода за больными.
Первое руководство по сестринскому делу. Христофор фон Оппель
В 1822 году в Москве выходит первое в России руководство по уходу за больными. Полное его название звучит следующим образом: «Руководство и правила, как ходить за больными, в пользу каждого, сим делом занимающегося, а наипаче для сердобольных вдов, званию сему особенно себя посвятивших.» Автор руководства- главный врач Московской больницы для бедных Христофор фон Оппель- считается основателем научной базы сестринского дела в России. Работу над «Руководством» он начал в 1818 году, когда руководил теоретическим и практическим курсом для сердобольных вдов, проходивших испытание в Московской больнице для бедных. И закончил три года спустя, объединив в книге опыт российских сердобольных вдов, сиделок, повивальных бабок и собственные врачебные наблюдения по уходу за больными.
«Без надлежащего хождения и смотрения за больными и самый искусный врач мало, или и никакого даже в восстановлении здоровья или отвращения смерти успеха сделать не может- объясняет причину своего руководства фон Оппель. — и потому предмет сей особое заслуживает внимание благодетельного Правительства, о жизни граждан пекущегося: ибо честный и знающий хожатый столько же нужен и полезен для Государства, как и искусная повивальная бабка». Далее фон Оппель заявляет, что необходимо публично принимать меры, «дабы научать, наставлять и приготовлять таковых людей особенным образованием, наипаче же установлением особенного из них класса или разряда».
Это было первое руководство по уходу за больными на русском языке, учитывающее опыт российских сиделок, сердобольных вдов, повивальных бабок. Книга включала 5 разделов, 24 главы и 231 параграф. Обосновывая необходимость наставлений, X. Оппель отмечал: «…многие больные единственно от того только умирают, что не имели надлежащего присмотра», а далее приводил казуистические примеры: «Бывали такие печальные случаи… что люди по видимому умершие, преждевременно живыми были похоронены». В первом разделе руководства приведены общие положения, роль сердобольной вдовы в деле ухода за больными, требования к ней: «Ухаживающий есть необходимое только орудие, от верности и точности которого зависит успех лечения». Автор подчеркивает также качества, необходимые для «хожатого» — человеколюбие, внимательность к больному, терпеливость, честность, сострадание, доброта, терпение; описывает обустройство палаты, вещи, необходимые больному, требования к кровати и постели больного, особенности ухода за ним, включающие 58 конкретных пунктов.
Второй раздел содержит, например, такие заголовки: общие предосторожности; питье больного; жидкие лекарства; твердые лекарства; слабительные; рвотные; клистиры или промывательные; слабительная сосулька или свечка; ванны; горчичники; припарки, натирания, намазывание мазью, шпанские мухи и приставление пиявок.
Третий раздел книги посвящен особенностям ухода при различных заболеваниях — лихорадке, слабости и обмороке, кровотечениях из носа, пролежнях, четвертый — способам приготовления лекарственных препаратов лицом, осуществляющим уход за больным.
В последнем разделе даны рекомендации для выздоравливающих, особенности ухода за роженицами, родильницами и новорожденными, правила по профилактике внутрибольничных инфекций.
На протяжении десятков лет Руководство, составленное фон Оппелем, расценивалась как настольный учебник по сестринскому делу. С точки зрения современности, Руководство 1822 года дает не только медицинские и технические знания по уходу за больными, но и формирует профессиональную философию, на которой базируется современное сестринское дело.
Появление в России общин сестер милосердия
В 1844 году в Санкт-Петербурге по инициативе великой княгини Александры Николаевны и принцессы Терезии Ольденбургской была основана первая в России Свято-Троицкая община сестер милосердия. В общине не только ухаживали, воспитывали, но и обучали сестер милосердия гигиеническим правилам ухода за больными и некоторым лечебным процедурам.
В общину принимались, согласно Уставу, вдовы и девицы 20 — 40 лет всех сословий и вероисповедания, но с 1855 года — только православные. Всем поступившим давался годичный испытательный срок, затем проходила церемония принятия в сестры милосердия в торжественной обстановке. После литургии, совершенной митрополитом Санкт-Петербургским, на каждую принимаемую в сестры возлагался золотой крест с изображением на одной стороне Пресвятой Богородицы с надписью «Всех скорбящих радость», а на другой — с надписью «Милосердие». Принимаемая в сестры произносила присягу, в которой были следующие слова: «…буду тщательно наблюдать все, что по наставлению врачей будет полезным и нужным для восстановления здоровья вверенных моему попечению болящих; все же вредное для них и запрещенное врачами всемерно удалять от них».
По Уставу сестры милосердия не должны были иметь ни собственной одежды, ни мебели, ни собственных денег. «Все, что может за свои услуги сестра получить подарками или деньгами — говорилось в Уставе, — принадлежит общине. Если имелись нарушения, сестра исключалась из общины по Уставу, но в истории общины не было такого случая.
«Если сестра удовлетворяет своему назначению, — она есть друг его семьи, она облегчает физические страдания, она же успокаивает порой и душевные муки, она нередко посвящается больным в самые интимные его заботы и скорби, она записывает его предсмертные распоряжения, напутствует его в вечность, принимает его последний вдох. Сколько нужно для этого терпения, находчивости, скромности, твердой веры и горячей любви. Есть глубокий смысл в требовании безвозмездности труда сестры милосердия, ибо за оказание ею услуг нет и не может быть земной платы». В 1847 г. звание сестёр милосердия было присвоено первым 10 женщинам, получившим подготовку к общине. Община существовала на средства благотворительных организаций. Однако свои требования предъявила Крымская война 1853-1856 гг.
Сестринское дело во время Крымской войны (1853-1856 гг.)
Во время Крымской войны Великая Княгиня становится одной из основательниц Крестовоздвиженской общины сестер милосердия — предшественницей Русского общества Красного Креста. Нравственно поддержанная в своей мысли Пироговым, несмотря на тайные и грязные насмешки и явное противодействие со стороны высшего военного начальства, она сумела убедить императора Николая в полезности нового начинания и создала первую по времени военную общину сестер милосердия.
«Главная ее (Великой княгини) забота заключалась в том, чтобы дать общине тот высоко религиозный характер, который, воодушевляя сестер, закалял бы их для борьбы со всеми физическими и нравственными страданиями». Для креста, который предстояло носить сестрам, Елена Павловна выбрала Андреевскую ленту. На кресте были надписи: «Возьмите иго мое на себя» и «Ты, Боже, крепость моя». Свой выбор Елена Павловна объяснила так: «Только в смиренном терпении крепость и силу получаем мы от Бога».
Устав Крестовоздвиженской общины был утвержден 25 октября 1854 года. 5 ноября после обедни Великая княгиня сама надела крест каждой из тридцати пяти сестер, а на следующий день они уехали в Севастополь, где их ожидал Пирогов. Затем последовали другие отряды. Так возникла первая в мире фронтовая община сестер милосердия.
Тогда же Великая Княгиня обнародовала воззвание ко всем русским женщинам, не связанным семейными обязанностями, с призывом о помощи больным и раненным. Крестовоздвиженская община объединила патриотически настроенных российских женщин самых разных слоев общества; рядом с женами, вдовами и дочерьми титулярных и коллежских советников, дворян, помещиков, купцов, офицеров российской армии и флота были и простые малограмотные женщины. Ее Дворец, известный и теперь как Михайловский, превратился в большой склад вещей и медикаментов.
В Петербурге и Москве все новые и новые женщины заявляли о своем решении отправиться в Крым на театр военных действий. 2-й отряд из 13 человек прибыл в Севастополь 25 января 1855 г., его возглавляла старшая сестра М.Меркулова. Через несколько дней прибыли 8 сестер 3-го отделения под руководством сестры Е.М.Бакуниной; 9 апреля — еще 19 сестер 4-го отделения, руководимые сестрой Будберг. Особенно высокую оценку получила Екатерина Михайловна Бакунина (1812-1894) – «идеальный тип сестры милосердия».
Главным местом самоотверженной работы сестер Общины был осажденный Севастополь. Небольшие отряды сестер работали еще в 10 городах: Бахчисарае, Симферополе, Перекопе, Херсоне, Николаеве и др. Почти все они переболели тифозной горячкой или другими эпидемическими болезнями, некоторые были ранены или контужены.
Н. И. Пирогов, под руководством которого работали эти первые сестры милосердия, в одном из своих писем очень подробно описывает их деятельность. По его инициативе впервые в истории военно-полевой хирургии сестры милосердия и врачи были разделены на четыре группы. Первая группа обязана была сортировать поступающих по тяжести ранений, а тех, кто нуждался в срочной операции, немедленно передавали второй группе. Третья группа осуществляла уход за ранеными, которые не нуждались в срочном оперативном лечении. Четвертая группа, состоявшая из одних сестер и священника, занималась безнадежно больными и умирающими. Наконец, две сестры-хозяйки занимались раздачей раненым вина, чая или бульона. Сестры-хозяйки хранили всю провизию. Это была первая «специализация» среди сестер, учитывающая уровень их знаний и способностей, а также практическую необходимость в этом роде деятельности.
Крымская война показала пользу женского ухода за ранеными и больными, который осуществлялся воюющими сторонами. Это на основании опыта Крымской войны Н. И. Пирогов напишет то, что войдет во все медицинские энциклопедии и учебники мира: «Война — это травматическая эпидемия. Как при больших эпидемиях всегда недостает врачей, так во время больших войн всегда в них недостаток». Он убедился на практике, что в такой ситуации в интересах раненого и больного необходимо расширить функции медицинской сестры, они должны быть шире, чем у сиделки, и качество оказания медицинской помощи должно быть выше. А профилактические мероприятия по предупреждению болезней, особенно инфекционных, по созданию условий выздоровления оказались настолько разительными, что, как отметил Н. А. Семашко, Н. И. Пирогов доказал, что «будущее принадлежит предупредительной медицине». Доказали это и сестры милосердия, работавшие под руководством Н. И. Пирогова в труднейших условиях Крымской войны.
Опыт работы сестер милосердия в период Крымской войны показал следующее: сестры должны уметь создать условия для выздоровления и предотвращения болезней, «оказывать услуги для выздоровления»; знать признаки «перемен болезни», уметь оценивать их и при внезапных «переменах» оказывать помощь; знать не только название лекарств, но и их действие и осложнения, которые они могут вызвать: уметь вести документацию, в которой фиксируются «перемены» в состоянии больных и раненых, замечания и предложения по уходу за ними. С учетом потребностей практики необходимо разделение функции сестринского персонала — специализация (сестра, дающая хлороформ; помогающая при операциях; работающая с безнадежными больными и ранеными). Сестры милосердия должны быть готовы к работе в экстремальных ситуациях (войны, катастрофы, эпидемии и др.). Они должны выступать как представительницы и защитницы интересов раненых и больных. Для реализации этих и многих других функций медицинской сестре необходимы специальные знания, подготовка и программы обучения.
Сестры милосердия тех лет — отнюдь не то же самое, что медсестры в современном понимании. Девицы и вдовы «хорошего происхождения» в возрасте от 20 до 40 лет (девушки ради служения делу отказывались от вступления в брак) могли войти в общину только после испытательного 2-летнего срока по уходу за больными. Затем они проходили специальное обучение в учреждениях Красного Креста. Работали безвозмездно, получая от общины лишь еду и одежду. В 1856 году по просьбе всё той же Елены Павловны была отчеканена медаль для награждения особо отличившихся сестёр Крестовоздвиженской общины. Тогда же подобную медаль учредила и императрица Александра Фёдоровна — вдова Николая I .
После окончания войны вся тяжесть расходов по содержанию Крестовоздвиженской общины легла на Елену Павловну, однако сфера деятельности сестер при этом не сократилась, а даже расширилась: кроме больницы, при общине появилась амбулаторная лечебница и бесплатная школа для 30 девочек.
Становление процесса обучения сестер милосердия
С 1867 года сестринское обучение стало осуществляться на базе Российского общества Красного Креста (РОКК), а общины объединились в школы сестер милосердия. Конечно, продолжали существовать и самостоятельные общины, независимые от Красного Креста, но на случай войны они были обязаны формировать группы сестер для работы в отрядах Красного Креста на театре военных действий.
В 1877-78 годах, когда проходила русско- турецкая война, на театре войны трудились 1 100 сестер милосердия.
С 1880 года и почти до окончания I Мировой войны Российское Общество Красного Креста, а значит и подготовка сестер милосердия, находились под патронажем императрицы Марии Федоровны- датчанки по происхождению, нареченной русским именем после заключения брака с русским императором Александром III.
К 1891-92 году Российский Красный Крест выработал единые правила приема и единые программы подготовки сестер милосердия. В годы правления Александры Федоровны был впервые опробован опыт вне общинной подготовки сестер милосердия. Обучаемые сами платили за свое образование. Обучение велось в течение 1,5 — 2 лет. Курс состоял из теоретического и практического раздела. Преподавание велось частью в собственных учреждениях Красного Креста, частью в военных госпиталях, городских и земских больницах, частных лечебницах. Сестры изучали следующие дисциплины: анатомия и физиология, гигиена, общая и частная патология, сведения об эпидемиологии, фармация и рецептура, кожные и венерические болезни, общая хирургия, десмургия и учение об асептике, женские болезни, детские болезни, глазные болезни, нервные и психические заболевания, массаж. Практический курс был посвящен общему уходу за больными и уходу за хирургическими больными, основным способам перевязки ран, операциям малой хирургии, оспопрививанию. На практическую подготовку обращалось особое внимание: ученицы в течении всего курса обучения должны были нести в лечебных учреждениях общины всю работу сестер милосердия под наблюдением опытных сестер. Их назначали также на дежурства в больницы — в палаты и операционные, в амбулатории для помощи врачам, в аптеку для обучения приготовления лекарств.
По окончании курса сестры сдавали экзамен и переходили на права испытуемых, в качестве которых они должны были прослужить в общине 2 года, после чего получали свидетельство на звание сестры милосердия. После этого большинство сестер покидали общину и направлялись Красным Крестом в военные- госпитальные учреждения, в общественные и частные больницы и в собственные лечебные учреждения РОКК… После русско-японской войны 1904-1905 гг. было решено интенсивнее развивать вне общинную форму подготовки сестер милосердия. Это позволяло сохранять реальные размеры общин в мирное время и располагать достаточным контингентом квалифицированных сестер в периоды военных действий.
Деятельность сестёр милосердия во время Русско-японской войны
С началом новой войны Российский Красный Крест не сумел обеспечить нужное число медицинского персонала, и в результате огромного спроса на женский труд требования общин сестёр милосердия к поступавшим были сведены к минимуму. Подготовка была самой разнообразной: от шести недель до четырех лет, среди сестер были как малограмотные, так и выпускницы иностранных университетов. Естественно, по причине такого разброса в знаниях качество работы женщин во многом зависело от их общего уровня образования, поскольку краткого предварительного обучения (в среднем 1,5—3 месяца) было недостаточно для подготовки профессионалов. В этом смысле, более опытными были сестры Евгениевской и Кауфманской общин, имевшие общее среднее образование. Ознакомиться же с уровнем знаний сестер заранее врачам не представлялось никакой возможности, и случалось, что сиделка выполняла фельдшерские обязанности, а знающие фельдшерицы в санитарных поездах занимались, например, кормлением больных, раздачей белья и тому подобным.
Сложным и запутанным был вопрос о субординации сестер. Официально они находились в подчинении лишь у уполномоченных РОКК, но в реальности их действиями могли руководить сами общины. В свою очередь, попавшие в военные госпитали автоматически переходили в ведение военного ведомства, а распределенные в санитарные поезда подчинялись и главному врачу, и коменданту поезда. Кроме того, среди деятелей военного ведомства существовало неофициальное предубеждение против сестер милосердия, которым, по их мнению, вообще было не место в полевых подвижных госпиталях или военно-санитарных транспортах — они лишь сиделки, и им следует строго подчиняться военно-медицинскому начальству. Вольнонаемных же сестер предлагалось вообще не допускать в действующую армию. Военное ведомство интересовал только профессионализм сестер, а не уход как таковой, что ярко иллюстрирует приказ военного начальства, вполне способный стать лозунгом: «Не сестра милосердия та, в чьей душе много места для женщины».
Материальное обеспечение сестер было неодинаковым. В общинах в мирное время они жалования не получали, но в период войны сестрам полагалось определенное содержание, часто зависевшее от материального положения их общин: 5, 20 или 30 рублей в месяц. Состоявшим при военном ведомстве платили больше, иногда до 90 руб. плюс суточные в среднем по полтора рубля. Такая заработная плата действительно могла считаться высокой, если сестры за свой счет не обзаводились формой, не оплачивали квартиру и не возникали другие непредвиденные расходы. Например, в одном из тыловых госпиталей сестры получали зарплату 32 рубля в месяц, а фельдшер — 3 рубля, но квартира с питанием женщинам обходились в 20 рублей в месяц, тогда как фельдшеров содержал госпиталь. В ряде случаев военное ведомство брало часть расходов на себя, поэтому многие сестры из материальных соображений, как и в Русско-турецкую войну, охотнее шли в военные госпитали, а не учреждения РОКК. Более того, по этим же мотивам могли переходить из одного госпиталя в другой — это, в основном, касалось менее зависимых от общин вольнонаемных сестер. Однако и работа, и условия здесь были гораздо более тяжелыми: в плавучем лазарете «Монголия», находившемся в ведении РОКК, где трудилась О. А. Баумгартен, на 200 раненых полагалось пять врачей, одиннадцать сестер и пятьдесят санитаров — рядом же курсировал госпитальный пароход «Казань», подчиненный военному ведомству, и здесь тысячу больных обслуживали лишь две сестры из Евгениевской и Касперовской общин.
Красный Крест, получивший в качестве пожертвований около 20 миллионов рублей и вещей на несколько миллионов, опять проявлял неоправданную щедрость. Впрочем, не следует всю картину российской благотворительности окрашивать в темные цвета, потому что в японскую войну общество на самом деле старалось оказать посильную поддержку раненым. Например, великая княгиня Елизавета Федоровна, встав во главе особого комитета по оказанию помощи больным и раненым, снарядила десять летучих отрядов, две баржи с медицинским оборудованием, четыре этапных лазарета, ледоделательный завод, вырабатывавший почти две тонны льда в сутки. В Кремлевском дворце ею был устроен склад по сбору пожертвований на помощь раненым, где она и находилась в момент гибели мужа. Всего в Русско-японскую войну в военных госпиталях трудилось около двух тысяч женщин. По официальной статистике известно, что в Забайкальском районе в учреждениях Красного Креста находилось около 200 сестер милосердия.
Навязчивой идеей практически всех сестер стало желание попасть на передовые позиции. Особенно к этому стремились волонтерки. «Мысль, что настоящая работа не в тылу, что они нужнее там, где бьются, — их постоянно преследовала и не давала спокойно работать в том месте, куда они были назначены», — писал позднее в своем отчете главный уполномоченный Красного Креста П. Кауфман. Ему вторит одна из сестер: «Мысль о передовом госпитале влекла нас всех…» Сестры стремились хотя бы в Харбин, где было ближе к линии фронта. Однажды попав в Харбин, сестры уже не хотели возвращаться в тыл. Действительно, на передовых позициях часто не хватало рук из-за огромного наплыва раненых, но это происходило лишь в момент боя, нерегулярно — после же довольно быстрой эвакуации в Центральную Россию госпитали на передовой работали в меру наличных сил, а лишний медперсонал томился от бездействия. Несколько иной была ситуация в тылу, где какое-то время после прихода транспорта с больными также начинался аврал, но в ряде госпиталей больные перед дальнейшим продолжением пути задерживались на продолжительный срок, и работа здесь была не в пример тяжелее и изнурительнее, чем на фронте.
Большинство женщин, отправлявшихся на передовую, переживало психологический шок, поскольку внезапно менялось все: условия жизни, работа, круг общения. Жизнь на перевязочных пунктах здесь была нервозной и страшной. «Чувства окаменели, приходилось думать только о том, чтобы выполнять свою обязанность». Кроме того, на передовой возникала непосредственная военная опасность, как вспоминала та же сестра, попавшая в одну из китайских деревень: «Едва мы выбрались за околицу, как один из снарядов ударил в фанзу, где помещался наш персонал, и мы видели, как рухнула она. Вот, если бы знала моя мама про все эти ужасы. Я была еле жива от страха». При спешном отступлении из одной китайской деревни в другую близ Мукдена работа сестер, делавших перевязки, оказалась бессмысленной, когда больных беспорядочно распихали по вагонам, а потом разгружали в песочный буран. «Смерть нас уже не потрясала, — вспоминала одна сестра, — но мучения живых людей так разнообразны и так ужасны в этом разнообразии, что никакая привычка не могла примирить с ними, и каждый раз переворачивало душу».
Транспортировка больных в эту войну проводилась самыми разными способами. Раненых могли помещать на носилки между двумя мулами и даже велосипедами, на двуколки, в крытые фуры. В Китае существовали рикши — люди, работавшие в качестве лошадей, впрягавшиеся в небольшие одноместные коляски; они возили раненых, которые были в состоянии сидеть. Существовали арбы, неудачно оборудованные для перевозки людей; они представляли собой повозки, к бортам которых были приделаны дугообразные рамы: если их обтянуть чехлом, получался фургон. К рамам на ремнях прикреплялись носилки с больным, которые, качаясь, создавали высокий центр тяжести, из-за чего арба становилась очень неустойчивой. Ближе к российским территориям, к северу от Китая, где проходили основные боевые действия, начиналась железная дорога.
Иногда лазареты из-за перегруженности не могли принять прибывших на санитарных поездах больных — тогда сестры брали медикаменты и шли перевязывать в вагоны, что напоминало ситуацию в Русско-турецкую войну. И здесь, как и на передовой, было тяжело.
В особой ситуации оказался медицинский персонал, попавший в Порт-Артур, портовый город на юге Китая, арендованный Россией и во время войны осажденный японцами с июля по декабрь 1904 г. Здесь находились 51 штатная сестра из общин святой Евгении, святого Георгия, Квантунской (Мариинской), Кронштадтской и Касперовской и довольно много вольнонаемных — всего около двухсот человек. Собственно на передовой никто из них не находился: все трудились в госпиталях города. Именно сюда попала искательница приключений Ольга Аполлоновна Баумгартен. О том, какими кошмарными в период осады были условия, свидетельствует ее попутное замечание, что в ноябре 1904 г. мясо собаки в городе стоило 48 копеек за фунт (большие деньги по тем временам), при этом русская общественность еще и упрекала защитников Порт-Артура в преждевременной сдаче, поскольку со стороны казалось, будто город мог продержаться дольше.
Естественно, после передачи русских раненых японцам в госпиталях от безысходности началось беспробудное пьянство, как среди госпитальных служителей, так и среди солдат, без конца повторявших: «Да, зачем сдали Порт-Артур? Куда лучше было бы взорвать».
Уход за русскими ранеными со стороны японцев в японских этапных лазаретах, где не было российского контроля, был ужасен, над ранеными могли издеваться. Зато там, где контроль имелся, условия содержания больных были прямо противоположными. Сестрам в начале января 1905 г. было предложено покинуть город, так как раненые солдаты были переданы японцам, но женщины отказались покинуть Порт-Артур и изъявили желание следовать за больными в Японию. В Русско-японскую войну это был не единственный факт, когда сестры остались с больными, попавшими в плен. Известен случай, когда после взятия японцами Цайцзягоу Управление Красного Креста предложило медперсоналу его покинуть. Санитары согласились, а сестры милосердия нет.
Вне русского и официального японского контроля в капитулировавшем Порт-Артуре было небезопасно и русскому медперсоналу, единственным охранительным знаком которого являлись повязки с красными крестами. Японцы-часовые, охранявшие вход в госпиталь, могли для обогрева нижнего этажа развести на жестяном подносе костер, дым от которого поднимался в палаты, где лежали больные; могли даже из чистого любопытства бесцеремонно вваливаться в сестринскую. Последний факт особенно раздражал сестер, которые пожаловались японскому врачу, повесившему над их дверями табличку с непонятной японской надписью. Зрителю со стороны представился уникальный случай наблюдать занимательную картину: подбежит особо прыткий японец к сестринской, соберется войти, посмотрит на надпись, прочтет, отшатнется, отдаст честь и бежит дальше. Возможно, здесь сыграло роль внутреннее уважение солдат к собственным сестрам милосердия.
В начале февраля 1905 г. в Порт-Артур прибыл американец-фотограф, мечтавший снять молящуюся сестру милосердия у постели находящегося при смерти больного, так как, по его словам, в Америке очень любят такие сенсационные снимки. Он был весьма расстроен, узнав, что боевые действия не ведутся, однако попросил О. Баумгартен попозировать ему для снимка. Та попросила лечь на койку почти выздоровевшего здоровенного раненого и страдальчески глядеть на фотографа, а сама села рядом и начала читать ему сказку. Американец был в восторге, но когда он открыл объектив, умирающий расхохотался. В спешном порядке находившегося при смерти пришлось менять на еще более здорового по виду. На этот раз снимок вышел.
В 20-х числах февраля 1905 г. все сестры были вынуждены покинуть город и отправиться в Россию, тогда как раненых отправляли в Японию уже в качестве пленных. «Сестрица, — говорили на прощание больные Ольге Баумгартен, — вот как только вы уедете, мы и начнем буянить: пущай японец нас узнает. Больно обидно оставаться без вас»
Сестры милосердия на полях Первой Мировой войны
О деятельности сестер милосердия в Первую мировую войну известно мало, поскольку большинство событий предшествующих войн было описано спустя какое-то время после их окончания — для воспоминаний и подробных отчетов о сестрах в эту войну времени отпущено не было из-за начавшейся революции. Дошедшие же до нас сведения весьма
неполны и мало информативны. Известно, что к 1915 году в России существовало 115 общин, находившихся в ведении Общества Красного Креста, кроме того, сестры состояли при трех местных управлениях и двух Комитетах РОКК, Евангелическом госпитале и четырех иностранных больницах Петрограда. В 1916 году по официальным спискам на фронт было отправлено 17436 сестер, которые обслуживали более двух тысяч полевых и тыловых учреждений Красного Креста: 71 госпиталь, рассчитанный на 44600 человек, этапные и подвижные лазареты, 11 санитарных поездов, передовые отряды, санитарные транспорты, питательные и перевязочные пункты, дезинфекционные камеры, рентгеновские и летучие хирургические отряды, два плавучих госпиталя на Черном море, три бактериологические лаборатории, шесть полевых складов. На первое ноября 1915 года во всех названных заведениях лечилось около 780 тысяч человек. К этому времени 28 сестер скончалось, заразившись инфекционными заболеваниями, четверо погибло в результате несчастных случаев, пятеро было убито, а двенадцать покончили жизнь самоубийством. После войны предполагалось издать «Золотую книгу» с биографиями всех умерших сестер. Этот проект так и не осуществился, однако в Москве была предпринята попытка создать своего рода мемориал на месте сада села Всесвятского в виде всероссийского Братского кладбища, где с августа 1915 года были особо выделены участки для сестер милосердия, скончавшихся в Первую мировую войну. Здесь планировалось возведение грандиозного храма, архитектурных памятников и военно-исторического музея. Кладбище после революции было застроено.
Заключение
Сестринское дело — не как общественное явление в монастырских больницах, а как официально утвержденная и регламентированная профессия в госпиталях и социальных учреждениях — обязано своим рождением на Руси царствованию и реформам Петра I. В 1716 году в «Уставе воинском» законодательно регламентируется организация медицинской помощи раненым и участие женщины в уходе за ними. В 1722 году Указом Петра I госпиталям в Санкт-Петербурге, Котлинске и Ревельске предписывалось иметь по одной «старице» и ее помощнице для надзора за работницами и бельем. Попытки создать женскую службу в госпиталях носили временный характер и не получили устойчивого развития.
В середине XVIII века женский уход за больными стал осуществляться в гражданских больницах. В 1776 году в Москве создана Екатерининская больница на 150 коек. Еще в начале XVIII века в Москве появились повивальные бабки, обученные за рубежом. В 1754 году, когда в России были созданы собственные повивальные школы, для учениц было выписано несколько экземпляров книги по акушерству шведского профессора Горна. В это же время в Сенат был послан проект «присяги повивальных бабок». В 1763 году в Москве была открыта больница на 25 коек, названная Павловской в честь будущего императора Павла I. За больными мужского пола ухаживали солдаты, которых присылали из Военной коллегии. Для ухода за больными женского пола нанимали женщин из числа солдатских жен. Также в 1763 г. известный русский просветитель И. И. Бецкой предложил создать в России систему учреждений для воспитания и профессиональной подготовки детей-подкидышей. Идею одобрила императрица Екатерина II. Она издала манифест о создании в Москве воспитательного дома на благотворительной основе и первой внесла 100 тыс. рублей. Учреждение было рассчитано на 500 детей, но обычно в нем находились около 1400.
В 1803 году по инициативе императрицы Марии Федоровны при Воспитательных домах в Петербурге и Москве были учреждены так называемые «Вдовьи дома» — приюты для бедных вдов, оставшихся без средства к существованию. В 1818 г. в Москве был создан Институт сердобольных вдов, а при больницах стали организовывать специальные курсы сиделок. Институт сердобольных вдов существовал в России до 1892, а затем был упразднен. Он явился прототипом общин сестер милосердия, которые в России начали создаваться с 1854 г. За период своей деятельности сердобольные вдовы оставили о себе добрую славу на поприще милосердия и ухода за больными.
В 1822 году в Москве выходит первое в России руководство по уходу за больными. Полное его название звучит следующим образом: «Руководство и правила, как ходить за больными, в пользу каждого, сим делом занимающегося, а наипаче для сердобольных вдов, званию сему особенно себя посвятивших». Автор руководства — главный врач Московской больницы для бедных Христофор фон Оппель. На протяжении десятков лет Руководство, составленное фон Оппелем, расценивалась как настольный учебник по сестринскому делу. С точки зрения современности, Руководство 1822 года дает не только медицинские и технические знания по уходу за больными, но и формирует профессиональную философию, на которой базируется современное сестринское дело.
В 1844 году в Санкт-Петербурге по инициативе великой княгини Александры Николаевны и принцессы Терезии Ольденбургской была основана первая в России Свято-Троицкая община сестер милосердия. В общине не только ухаживали, воспитывали, но и обучали сестер милосердия гигиеническим правилам ухода за больными и некоторым лечебным процедурам.
Крымская война показала пользу женского ухода за ранеными и больными, который осуществлялся воюющими сторонами. Опыт работы сестер милосердия в период Крымской войны показал следующее: сестры должны уметь создать условия для выздоровления и предотвращения болезней, «оказывать услуги для выздоровления»; знать признаки «перемен болезни», уметь оценивать их и при внезапных «переменах» оказывать помощь; знать не только название лекарств, но и их действие и осложнения, которые они могут вызвать: уметь вести документацию, в которой фиксируются «перемены» в состоянии больных и раненых, замечания и предложения по уходу за ними. С учетом потребностей практики необходимо разделение функции сестринского персонала — специализация (сестра, дающая хлороформ; помогающая при операциях; работающая с безнадежными больными и ранеными). Сестры милосердия должны быть готовы к работе в экстремальных ситуациях (войны, катастрофы, эпидемии и др.). Они должны выступать как представительницы и защитницы интересов раненых и больных. Для реализации этих и многих других функций медицинской сестре необходимы специальные знания, подготовка и программы обучения.
С 1867 года сестринское обучение стало осуществляться на базе Российского общества Красного Креста (РОКК), а общины объединились в школы сестер милосердия. Конечно, продолжали существовать и самостоятельные общины, независимые от Красного Креста, но на случай войны они были обязаны формировать группы сестер для работы в отрядах Красного Креста на театре военных действий.
В 1877-78 годах, когда проходила русско- турецкая война, на театре войны трудились 1 100 сестер милосердия.
С 1880 года и почти до окончания I Мировой войны Российское Общество Красного Креста, а значит и подготовка сестер милосердия, находились под патронажем императрицы Марии Федоровны. К 1891-92 году Российский Красный Крест выработал единые правила приема и единые программы подготовки сестер милосердия.
С началом Русско-Японской войны Российский Красный Крест не сумел обеспечить нужное число медицинского персонала, и в результате огромного спроса на женский труд требования общин сестёр милосердия к поступавшим были сведены к минимуму. Подготовка была самой разнообразной: от шести недель до четырех лет, среди сестер были как малограмотные, так и выпускницы иностранных университетов. Естественно, по причине такого разброса в знаниях качество работы женщин во многом зависело от их общего уровня образования, поскольку краткого предварительного обучения (в среднем 1,5—3 месяца) было недостаточно для подготовки профессионалов.
Во время Первой Мировой войны в России существовало 115 общин, находившихся в ведении Общества Красного Креста, кроме того, сестры состояли при трех местных управлениях и двух Комитетах РОКК, Евангелическом госпитале и четырех иностранных больницах Петрограда. В 1916 году по официальным спискам на фронт было отправлено 17436 сестер, которые обслуживали более двух тысяч полевых и тыловых учреждений Красного Креста: 71 госпиталь, рассчитанный на 44600 человек, этапные и подвижные лазареты, 11 санитарных поездов, передовые отряды, санитарные транспорты, питательные и перевязочные пункты, дезинфекционные камеры, рентгеновские и летучие хирургические отряды, два плавучих госпиталя на Черном море, три бактериологические лаборатории, шесть полевых складов. На первое ноября 1915 года во всех названных заведениях лечилось около 780 тысяч человек. К этому времени 28 сестер скончалось, заразившись инфекционными заболеваниями, четверо погибло в результате несчастных случаев, пятеро было убито, а двенадцать покончили жизнь самоубийством.
Список используемой литературы
1. Дина Яфасова. Истоки сестринского дела. Глава 2 / Дина Яфасова [Электронный ресурс], — Режим доступа: http://www.sygeplejersken.dk/nh/manuel/CHAPTER2.htm
2. Дина Яфасова. Истоки сестринского дела. Глава 3 / Дина Яфасова [Электронный ресурс], — Режим доступа: http://www.sygeplejersken.dk/nh/manuel/CHAPTER3.htm
3. В.П. Романюк . Золотой корец / Сестричество / История сестринского служения в России / Организация системы ухода за больными / В.П. Романюк , В.А. Лапотников , Я.А. Накатис [Электронный ресурс], — Режим доступа: http://www.randd.ru/Miloserdie_2.htm
4. История сестринского дела [Электронный ресурс], — Режим доступа: http://i-z-m.ru/istoriya-sestrinskogo-dela.html
5. Основоположники сестринского дела [Электронный ресурс], — Режим доступа: www.mosmedsestra.ru/load/0-0-0-53-20
8. Электронная версия газыты «Стоматология сегодня» : Русская [Электронный портал], — Режим доступа: http://www.dentoday.ru/ru/content/archive/2001/5/9/
9. В.П. Романюк . Золотой корец / Сестричество / История сестринского служения в России / Российское общество Красного Креста в войнах и стихийных бедствиях конца XIX — первой половине ХХ века / В.П. Романюк , В.А. Лапотников , Я.А. Накатис [Электронный ресурс], — Режим доступа: http://www.randd.ru/Miloserdie_4_1.htm
10. Скворцов В.В. Волгоградский медицинский портал/Статьи/Медицинские сестры в годы Великой Отечественной войны / Скворцов В.В. [Электронный ресурс], — Режим доступа: http://medic.vgrad.net/articles/nursing_process/1263147868
11. В.П. Романюк . Золотой корец / Сестричество / История сестринского служения в России / Состояние милосердного сестрического движения в России на современном этапе (конец ХХ — начало XXI века) / В.П. Романюк , В.А. Лапотников , Я.А. Накатис [Электронный ресурс], — Режим доступа: http://www.randd.ru/Miloserdie_5.htm