Автор: Меликова Мильвара Марифовна
Литературный язык представляет собой систему различных функциональных стилей. Функциональные стили — это структурно функциональные варианты языка, дифференциальные разновидности языка, языковые подсистемы с однородными в стилистическом отношении словами, формами слов и синтаксическими моделями, обслуживающие какую — либо одну из сфер человеческой деятельности, выделяемые в соответствии с основными функциями языка.
При рассмотрении функциональных стилей важно не только то, что отбирается из языка для данного стиля, но и то, что не должно в нем употребляться. Кроме того, для каждого стиля не столько характерна закрепленность за ним каких-либо языковых единиц, сколько концентрация в данном стиле языковых средств, менее характерных для других стилей (набор языковых вероятностей). В системе функциональных стилей литературного языка наиболее четко вырисовываются контуры обиходно
разговорного (бытового разговорного), научного, делового, художественнобеллетристического стилей.
До сих пор дискуссионным является включение в ряд функциональных стилей языка художественной литературы, который для сохранения единства в терминологии именуется в этом случае художественно беллетристическим стилем.
Споры обусловлены не столько субъективным восприятием лингвистами и литературоведами понятия язык художественной литературы, сколько объективной сложностью этого понятия.
Большинство исследователей: В. Г. Адмони, В. В. Виноградов, Г.О. Винокур, И.Р. Гальперин, А.Н. Гвоздев, Б.Н. Головин, А.И. Ефимов, Р.Г. Пиотровский, Э. Ризель, Т.И. Сильман и др. ставят стиль художественной литературы (художественно-беллетристический стиль, художественный стиль) в один ряд с другими функциональными стилями.
7 «Поэтический язык в этом смысле представляет собой особый стиль в ряду других: языка официального, научно-дипломатического, военного и т.д.», — отмечает Г О. Винокур [Винокур 1980: 388].1
«Нам представляется, что такой стиль… выделяется как самостоятельный стиль литературного языка. Объединяющим фактором здесь является то, что «художественная литература» возникает на базе общенародного языка посредством его образно-эстетической трансформации», — дополняет И.Р. Гальперин [Гальперин 1984: 81]. 3
Б.Н. Головин также утверждает, что «язык художественной литературы» (художественный стиль) «рядоположен другим стилям, а не вбирает их в себя» [Головин 1966: 2].4
Другие исследователи (Р.А. Будагов, Т.Г. Винокур, Н.А. Кожевникова, Ю.М. Лотман и др.) не включают «язык художественной литературы» в указанный ряд, так как в отличие от делового, научного, разговорнобытового и публицистического стилей язык художественной литературы не
представляет собой систему стилистически однородных явлений и принципиально лишен всякой стилистической замкнутости.
Однако любой стиль современного русского литературного языка лишен замкнутости (в художественном и публицистическом стиле, например много общих структурных элементов и приемов организации языковых единиц). Кроме того, в каждом стиле наряду с особыми структурными элементами и особыми приемами использования языковых единиц существуют общие межстилевые языковые единицы (в противном случае было бы невозможно выделить подсистемы — стили — в системе языка).
Художественный (художественно-беллетристический) стиль выделяется среди других функциональных стилей языка эстетической (поэтической) функцией. Писатель (поэт) представляет явление и предметы действительности в конкретно-чувственных формах образов, в то время как ученый отличается познавательно — обобщающей работой сознания (Б.Н. Головин) и представляет явления и предметы действительности в абстрактных формах понятий (В.В. Виноградов).
Как известно, И.П. Павлов выделял три типа высшей нервной деятельности: понятийное мышление (мышление ученого), образное мышление (мышление поэта, писателя) и мышление среднего типа высшей нервной деятельности. Однако наука и искусство — две формы, два вида единого процесса отражения жизни, поэтому и в процессе мышления ученого, и в процессе мышления писателя (поэта) происходит постоянное диалектическое взаимопроникновение конкретно-чувственных и логических элементов. Следовательно, целесообразнее говорить о преимущественно образном мышлении поэта писателя и преимущественно понятийном мышлении ученого, а также о наслоении в художественном стиле эстетической функции на коммуникативную, присущую всем стилям языка, или о реализации преимущественно в художественном стиле эстетической функции языка.
Именно эстетическая (поэтическая, художественная) функция позволяет противопоставить художественный стиль другим стиля, а в художественном произведении выделять словесные образы — основные категории художественного текста. Художественное творчество — это «воплощение второй, образной действительности, которую искусство открывает в действительности реальной» [Бахтин 1979: 148].1
Образная система художественного произведения — это познание, освоение и воссоздание мира художником в форме образов. В Сл. 4 т. дано следующее определение этого термина: «специфическая форма искусства — воплощение в конкретно-чувственной форме представлений художника о действительности», которое иллюстрируется цитатой В.Г. Белинского: «Поэт не терпит отвлеченных представлений: творя, он мыслит образами»
[т. II: 765]. Следует согласиться с теми исследователями, которые считают, что ядро образа, его содержательная сущность — явление неязыковое. Именно поэтому имеется взаимодействие образов живописных и литературных, литературных и музыкальных (например, образ Джульетты у Шекспира и у С. Прокофьева, образ Гамлета у Шекспира и Д. Шостаковича). Слово в художественном произведении является
материальной оболочкой образа, это то, что формирует, создает образ. Однако словесный образ не всегда равен слову: он может состоять из сочетаний слов, сверхфразового единства, главы, целого художественного произведения.
Словесно-художественный образ, тенденция образности в речи — различные явления, хотя, безусловно, существует связь словесно художественных образов с тенденциями образности в языке и речи (переносные значения и употребления слов).
О специфике художественного мышления пишут и говорят, начиная с античных времен, что обусловило противопоставление языковых единиц образного и «без Образного» характера.
Следует отметить, что современное употребление квалификационного
слова «без Образное» не соответствует употреблению этого «термина» А.А;
Потебней. Современные лингвисты и литературоведы под выражением «без
Образные средства языка» имеют в виду слова с номинативно-предметным
значением, которые в контексте художественного произведения получают
дополнительное, переносное, образное, экспрессивно-эмоциональное
созначение. А.А. Потебня, ставя знак равенства между словом и образом,
считал слово простейшей формой поэзии, т.е. все лексические средства
языка воспринимал как образные, среди которых одни сохранили образность
до момента говорения и восприятия слова (образные), другие утратили свою
образность в результате затемнения представления в слове (в слове три
элемента значения:образ, собственно значение и представление — связь
значения с образом). Следовательно, для А.А. Потебни существовали две
группы слов: безобразные — с потерянным представлением и образные —
производные, переносные, с ясным представлением, с четкой связью
значения образа в слове.
До сих пор продолжаются споры относительно того, существуют ли
особые языковые средства образного характера (П.М. Медведев, П.
Пустовойт, А.И. Ефимов, В.А. Степанов и др.), служащие для эстетического
воздействия на читателя, или любое слово, форма слова, синтаксическая
конструкция, попадая в текст художественного произведения, становятся
образными, эстетически значимыми (А.М. Пешковский, Г.О. Винокур, В.В.
Виноградов, Б.А. Ларин, Д.Н. Шмелев и др.). Например, у Б.А. Ларина
читаем: «Дело не в одних образных выражениях, а в неизбежной образности
каждого слова, поскольку оно преподносится в художественных целях,
поскольку оно дается, как это теперь принято говорить, в плане общей
образности». [Ларин 1964: 148].5
Однако не каждое слово в том или ином тексте несет образную
функцию, так как художественная речь — не сплошная образная структура, в
художественном произведении образы чередуются с понятиями, обычные
знаки — с эстетическими (Б.Успенский). Об этом писал А. Блок: «Всякое стихотворение — покрывало, растянутое на остриях нескольких слов. Эти слова светятся, как звезды. Из-за них существует стихотворение».
Это связано с тем, что художник слова не только воздействует на читателя с помощью индивидуальных или общеупотребительных эмоционально-образных средств, но и сообщает ему определенные сведения, оперируя логическими понятиями: «Дом стоял на опушке леса». «Скоро рассвет», «До революции в селе было пять грамотных крестьян» и т.п.
В этом отношении язык художественного произведения, особенно прозы, в создании которой, вероятно, в одинаковой мере участвует логическое и эмоционально-В плане образности следует выделять не дихотомию: образное — без Образное, но три типа языковых элементов:
1) образные средства, объективно существующие в языке
(«Метафоричность есть всегдашнее свойство языка» — А.А. Потебня): лексические, семантические, фразеологические поэтизмы, тропы, фигуры, которые писатели охотно используют в своих произведениях;
2) нейтральные в общем употреблении языковые элементы, которые становятся образными в тексте художественного произведения (я, один, рука, иду и т.п.); 3) разнообразные языковые элементы ( не только « упаковочные слова», по выражению Л.В. Щербы), нейтральные в плане образности и в общем употреблении, и в тексте художественного произведения образное мышление автора, не отличается от обычной повседневной речи и научного сочинения, где преобладают слова в их прямых, предметно-логических значениях.
Употребление в поэтических и прозаических текстах языковых единиц трех указанных типов обусловило три типа текстов художественных произведений.
1. Тексты, заключающие в себе лишь смысловую информацию.
«Сейчас на дуэли убит барон…» (Чехов, «Три сестры»); «Татьяна
Петровна накинула халат, пошла в кабинет к Потапову, постояла у окна» (Паустовский, «Снег»).
2. Тексты, заключающие в себе смысловую и эмоциональноэкспрессивную информацию, которая передается с помощью традиционных образных средств языка. В пьесе Чехова «Чайка» Треплев: «Я там много говорил о новых формах, а теперь чувствую, что сам мало-помалу сползаю к рутине. «Афиша на заборе гласила… Бледное лицо, обрамленноетемными волосами…» Гласила, обрамленное… Это бездарно»; в рассказе Паустовского «Растрепанный воробей»: «Было очень хорошо, что музыка все время только то и
3. Тексты, заключающие в себя смысловую и эмоциональноэкспрессивную информацию, которая создается в тексте художественного произведения за счет без Образных в общем употреблении языковых единиц.
Использование «без Образных» элементов речи для создания
художественного образа возможно на разных уровнях языка: фонетическом,
грамматическом, лексическом. .
а) Поэтическая рефлексия (Г.О. Винокур) на фонетическом уровне.
Завтра забудешь,
Что тебя короновал,
Что душу цветущую любовью выжег,
И суетных дней взметенный карнавал Растреплет страницы моих книжек…
Слов моих сухие листья ли Заставят остановиться,
Жадно дыша?
Дай хоть
Последней нежностью выстелить Твой уходящий шаг.
В. Маяковский
Ритм стиха соответствует медленному движению человека по дорожкам, усыпанным листьями, а скопление свистящих и шипящих имитирует шорох этих листьев.
б) Поэтическая рефлексия на грамматическом уровне. В драме Чехова «Три сестры» для создания речевой характеристики Наташи (робкой, нерешительной в первом действии) используются прерывистые синтаксические конструкции; причем синтаксического строя, основанного на перебое мыслей: «Там уже завтракать садятся… Я опоздала … Кажется, причесана … ничего себе…», «У вас такое большое общество, я смущена ужасно…».
В третьем действии пьесы в целях речевой характеристики Наташи — хозяйки дома Прозоровых используются не только синтаксические (императив) и лексические (бранная лексика), но и морфологические языковые элементы: категория повелительного наклонения глаголов: «При мне не смей сидеть! Встать! Ступай отсюда!», «И чтоб завтра же не было здесь этой старой воровки, старой хрычевки… Этой ведьмы!.. Не сметь меня раздражать! Не сметь!».
в) Поэтическая рефлексия на уровне слова.
Особенно характерны для текстов художественных произведений преобразованные лексические единицы, так как слово — «это верховная образотворческая единица» (В.В. Виноградов), активная потенциальная единица, способная обнаружить в поэтической речи, в системе художественно-изобразительного целого «приращение смысла» (Б.А. Ларин). Слово в художественном тексте сохраняет значение, присущее ему в лексико-семантической системе языка, но сквозь «прямые значения слова в поэтическом языке» «просвечивают» конечные поэтические значения (Г.О. Винокур), обусловленные темой, идей художественного замысла,
индивидуальными ассоциациями пишущего. Анализ поэтического текста предполагает установление связей общеязыковых значений слова и смысловых приращений, контекстуальных созначений в тексте художественного произведения, а также изучение способов выявления писателем, поэтом потенциальных образных возможностей слова (А.В. Чичерин). Например, слова «хлеб» в поэме В. Инбер «Пулковский меридиан», («абажур», «лампа» в рассказе Паустовского «Дождливый рассвет» сохраняют свое языковое, словарное значение, но получают добавочное рефлекторное значение в расширенном поэтическом контексте в связи с определенными психологическими и семантическими ассоциациями.
Не зря старушка в булочной одной Поправила беседовавших с нею:
— Хлеб, милые, не черный. Он ржаной,
Он ладожский, он белого белее.
Святой он. — И молитвенно старушка Поцеловала черную горбушку.
«Есть особенный простодушный уют в комнатах с висячей лампой над обеденным столом, с ее белым матовым абажуром».
В приведенных примерах ядро значения выделенных слов не изменяется (хлеб — продукт, выпеченный из муки, абажур — приспособление для сосредоточения света и предохранения глаз от действия света, лампа — осветительный прибор), но в семантическую структуру этих слов входит новый, добавочный семантический компонент, что позволяет им стать символом жизни, лампа, абажур — символ уюта, семейного счастья. Субъективные ассоциации писателя обусловили особое лексическое окружение без Образных в общем употреблении слов, нарушение типичных для них лексических связей: хлеб святой.
В первом тексте особенно ярко обнаруживаются взаимообусловленность семантического сдвига в слове и изменения его лексических связей: черный
хлеб, ржаной — типовые словосочетания, но ржаной хлеб — ладожский (т.е. привезенный по дороге жизни ценою многих смертей), поэтому он белее белого, святой, и в конце строфы — вновь типовое словосочетание: черная горбушка.
В художественной речи слова с предметно-понятийным значением становятся стилистически маркированными, стилеобразующими в результате стилистической коннотации. Стилистическая коннотация — добавочная, дополнительная окраска слова, которую оно получает в данном речевом акте, в данном контексте, в данной речевой ситуации. В результате семантической и стилистической коннотации они начинают выполнять в художественной речи те стилистические функции, которые постоянно выполняют в речи слова с эмоционально-экспрессивным значением. Например, слова из тематической группы «бытовая лексика»: «сапоги, ватник, гимнастерка, валенки» только в результате определенных ассоциаций поэтов, обусловленных жизненными наблюдениями участников Великой Отечественной войны, реализуя в определенном контексте семантические свойства слова-символа, становятся стилеобразующими, служат для создания художественного образа. «Она была в линялой гимнастерке, И ноги были до крови натерты. Она пришла и постучалась в дом. Открыла мать. Был стол накрыт к обеду. «Твой сын служил со мной в полку в одном, И я пришла. Меня зовут Победа» (И. Оренбург, «9 Мая 1945»). «Мы выйдем без цветов, в помятых касках, в тяжелых ватниках, в промерзших полумасках, как равные — приветствуя войска» (О. Бергольц, «Февральский дневник»). «Нам пора — звон оружья — на звон топора, Посвист пуль — на шипенье пилы и пера. Ты прости меня, милая, Ты мне жить помоги. Сам шинель я повешу, Сам сниму сапоги» (М. Луконин, «Пришедшим с войны»).
Следовательно, анализ художественного текста в целях обнаружения в нем специфики художественного стиля заключается в выявлении приемов и способов образного преобразования части слова, слова, формы слова, так как художественное творчество — это выведение слова из автоматизма